КТО ПОМНИТ, ГДЕ МЫ?..

Утро следующего дня. 10-00. Завтракаем со свернутыми шеями, поскольку не отрываем глаз от пейзажа за окном. Там — Париж при свете дня.

— Что мы знаем о Париже? О Париже мы знаем, что здесь нужно держаться подальше от туристических мест. Это — главное. У кого какие планы?

Планы у всех были разные. Киря мечтал о спокойном прожигании жизни за чашкой кофе на открытом воздухе и созерцании будничного парижского бытия. Юра официально заявил, что пусть он идиот, но Лувр он посмотрит весь. Маришку почему-то тянуло в район Красных фонарей. А я собиралась найти улицу Пармонтье, дом 38. За соседним столиком сидела солидная русская пара и, прислушиваясь к нашим словам, глядела на нас как на сборище недоумков. Да, мы первый раз в Париже. И не пойдем по проторенным туристами трассам. Мы пойдем другим путем!

И мы пошли. Дошли до Сены и расстались там, давая друг другу клятвенные обещания не щелкать то, что уже триллион раз отщелкано до нас. Могли бы не давать обещания, а просто не брать фотокамеры. М-да… Но об этом позже.

Полагаю, в последний раз улицу Пармонтье с домом 38 целенаправленно искали сорок лет назад. Звали того человека Уильям Уайлер и был он режиссером фильма «Как украсть миллион». В искомом доме с круглым чердачным окошком жила героиня картины — Николь Бонэ, блистательно сыгранная Одри Хэпберн. Конечно, можно покрутить пальцем у виска и снисходительно поинтересоваться — а нафиг нужен тебе этот дом? В Париже и без него есть что посмотреть. Правильно, — отвечу я. — Вот и смотрите. А я — не турист. Что я делаю в Париже? Не знаю. Гуляю!

Так я гуляла по набережной в сторону нужной улицы, пока не пришла в ярость от навязчиво вылезающей из-за всех домов и деревьев Эйфелевой башни. Стоп! А она при чем здесь? Получается, я иду в другую сторону?! Нет, это уже не смешно. Я единолично приватизировала карту под предлогом того, что Кириных кафе в Париже предостаточно, а улицу Красных фонарей и Лувр можно найти и без нее. И что же! Может это Париж на меня так действует? Может, я влюбилась? Волшебно. Но в кого? А, впрочем, какая разница. Главное — понять — где я сейчас? Египетская стелла… фонтаны… атас! — меня занесло на площадь Конкорд. Но это не просто другая сторона. Это очень другая сторона! Та-ак, а вот и автобусы с туристами! Как там фрекен Бок в свое время говорила: «Не подходите ко мне! Я вас боюс!»… Вон там, кажется, Елисейские поля. Пойду в поля. Вот только щелкну фонтан со стеллой и фонарем — уж больно красивый ракурс. И ракетой «земля-земля» отсюда!

Пока я шла по Елисейским полям к Триумфальной арке, в голове крутилась мысль — в кого же я все-таки влюбилась? В портье на ресепшене? А может в толпе кто-то мелькнул и отставил в моем сердце… Так, не поняла, что значит Gaumont? Здесь находится студия Gaumont?! Уф, всего лишь кинотеатр. Сяду-ка я здесь в кафе по примеру Кири и выпью кофе. Так, о чем таком важном я думала, пока Gaumont не увидела? Да! — кто-то из толпы оставил в моем сердце… Что ж он там оставил-то? След от взгляда? Ха-ха. Не, несерьезный я человек. Весь мир пищит о том, что Париж — самый романтичный город мира. А я сижу в парижском кафе и глумлюсь над общечеловеческими ценностями. Все, пора переключать мысли в другое направление, иначе весь список общечеловеческих ценностей огребет по полной программе. И не нужно меня так сверлить взглядом, молодой человек! Ну, красавец, красавец, прямо Ален Делон в пору его увлечения Роми Шнайдер! Но ведь наверняка — скотина! О, а вот и девушка твоя идет — чай с плюшками несет! Я ж сказала — скотина, и не промахнулась. Париж, романтичный город, ага!

От Триумфальной арки я триумфально сбежала. Как вас здесь много, туристы!!! И везде этот кошмар — красные двухэтажные прогулочные автобусы с открытым верхом. Нет, на арку я все же поднялась и один снимок оттуда сделала, но кто бы видел — как я оттуда линяла! С площади Звезды я свернула в тихие улочки и медленно побрела не знамо куда. Как же здесь здорово и красиво — на этих тихих улочках. Спокойно и — ни одного красного автобуса! Как-то незаметно я вновь вышла к Сене и, бесспорно, первый архитектурный памятник, который увидела, назывался Эйфелевой башней. Вот так. Есть одно нехорошее, но очень подходящее к данному случаю выражение «Куда ж ты денешься, с подводной лодки!»

Я попыталась гордо проигнорировать это сооружение, рядом с которым… Нет, толпами ЭТО уже назвать нельзя! Есть другое слово — «паломничество». Вот оно отражает суть происходящего! И я опять сбежала. На речном трамвае. И у моста Понт Неф сошла на берег. Перешла мост, остановилась у кафе с одноименным названием и заворожено стала глядеть на пейзаж, в который вписывались развалы букинистов вдоль набережной.

И вдруг за моей спиной знакомый голос ехидно произнес:

— И сказал Иван Сусанин полякам: «Водки не обещаю, но погуляем хорошо!»

Остаток дня мы с Кирей — а голос принадлежал именно ему — просидели в кафе у Понт Неф за чашкой эспрессо и созерцанием будничного парижского бытия. Ближе к вечеру из соседнего Лувра на нас вышел Юра. Не один. Девушка была англичанкой и звалась Терезой. Как ляпнул Юрик, «мы столкнулись у Джоконды». Тереза активно изучала французскую речь, так что общий язык у них с Юркой нашелся быстро. Пока мы ждали заказанный ужин, я размышляла над тем, что вот на Юрика парижский воздух подействовал. Точнее — воздух Лувра. А на меня… Может в Лувр зайти?

— Мужики, — обратилась я к Юре с Кирей, — вы не знаете, в кого я влюбилась?

Эти двое пожали плечами и, выдув в парижский воздух немного сигаретного дыма, одновременно сказали:

— Может быть — в портье?

Нет, с этими каши не сваришь. Надеюсь, Масянька подскажет. Когда вернется из своих фонарей. А я ее в отместку порадую новостью — Киря, скорее всего, будет ночевать в нашем номере. Вопрос только — где. В шкафу! Вот она, романтика Парижа!

Мы дошли до отеля и встретили Масяню… с хахалем! Три тысячи чертей!!! Получается — мы с Кирей остались бомжами!!!